Испытай меня - Страница 48

— Хватит, хватит, любовь моя! — сказал он наконец, прижимая ее к себе.

И тогда Джейн заплакала — беспомощно и горько. Она почти не почувствовала, как Фернан осторожно поднял ее на руки, и, только откинувшись без сил на сиденье, внезапно подумала, что, должно быть, ужасно выглядит в этот момент.

С детства Джейн не умела плакать красиво, как это получается у некоторых женщин. Ее нос сразу становился красным, глаза распухали, словно она провела пару раундов на боксерском ринге. Но сейчас, заметив, что Фернан протягивает ей белый носовой платок, она с негодованием оттолкнула его руку.

— Я не хочу сморкаться!

Это было сказано совсем по-детски, но ей хотелось как-то отстраниться от него. Джейн просто не могла представить, что означает его появление в Лондоне. Однако в следующую секунду она поняла, что ее нос совсем не похож на нос настоящей леди, поэтому взяла платок, не глядя на Фернана, вытерла лицо и основательно высморкалась.

— Теперь лучше?

Она совершила ошибку, посмотрев на него. Фернан был все так же неотразим, хотя и казался усталым.

— Я ненавижу тебя… — прошептала Джейн, уткнувшись лицом ему в грудь.

Его губы завладели ее губами — настойчиво и властно. Но через минуту Фернан отстранился, она услышала, как заработал мотор, и машина влилась в транспортный поток.

— Пристегни ремень.

— Что?

Она уставилась на него, ничего не понимая, все еще не в состоянии прийти в себя после неистового поцелуя.

— Я сказал — пристегни ремень. И прекрати смотреть на меня так, черт побери! Иначе я за себя не ручаюсь: мне начинает казаться, что этот салон слишком тесен для нас двоих. Ты что, хочешь, чтобы я овладел тобой во взятой напрокат машине на глазах у половины населения Лондона?

— Я бы не возражала, — честно призналась она.

— А вот твои братья, думаю, очень даже возражали бы. Двое из них так и дышали мне в затылок полчаса назад, когда я разговаривал с твоими родителями, и мне не хотелось бы пережить это снова. Тем более что самый здоровенный из них, кажется, намерен сегодняшний вечер провести дома.

— Ты был у меня дома?! — изумилась Джейн.

— Конечно, я был у тебя дома! Как бы иначе я узнал, где ты работаешь? Черт побери, Джейн, ты хочешь убить нас обоих?

— Я?

— Да, ты, — пробормотал он. — То, что мне хочется сделать с тобой в данный момент, несовместимо с нормальным управлением машиной. Мне нужно поскорее довезти тебя до более людного места. Я не могу положиться на себя, когда мы с тобой одни.

— Но зачем нам нужны другие люди? Ничего не понимаю…

— Разве ты не видишь, что со мной делаешь?.. Вот именно, — подтвердил Фернан, проследив за ее взглядом.

А Джейн вдруг стало ужасно весело. Потому что все должно было кончиться хорошо, каким бы суровым он ни казался сейчас! Ведь он приехал за ней! Виделся с ее родителями и братьями, а потом разыскал ее… Все обязательно будет хорошо!

Фернан остановил машину на городской площади, полной туристов, толпящихся возле фонтана, влюбленных парочек, сидящих на скамейках, детей, кормящих голубей.

— А теперь живо вылезай. — Фернан обошел машину. — Мне нужно поговорить с тобой, объяснить все, попросить у тебя прощения.

— Фернан…

Но он подтолкнул ее к свободной скамейке, возле которой два голубя клевали остатки кем-то брошенного вафельного стаканчика из-под мороженого.

— Я люблю тебя, Джейн. — Это было сказано без всякого вступления. — Я не могу больше жить без тебя! Только не перебивай, дай мне сказать до конца. Тебе будет нелегко со мной, и ты должна отдавать себе в этом отчет. Конечно, нехорошо, что я подобным образом предлагаю тебе руку и сердце, но что же делать? Ведь ты — сама чистота, свет и тепло, а я… У меня в сердце мрак.

— Ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж?! — Ее разум отказывался верить в реальность происходящего.

— Когда-то ты сказала, что нельзя позволить прошлому одолеть тебя. Помнишь?

Джейн покачала головой, не в силах собраться с мыслями. Невероятно, удивительно: он хочет жениться на ней! Все остальное казалось сейчас совершенно неважным.

— Да, это твои слова, и они поразили меня как… громом. Последние три года прошлое в прямом смысле слова подавляло меня, втаптывало в пыль. Я не хотел признаваться в этом даже самому себе. А потом, когда я встретил тебя, когда влюбился, прошлое показало себя во всей красе. Оно нашептывало мне, что ничего не получится, что ты не такая, какой кажешься, и даже если такая, то все равно со временем все обратится в прах. Так что я вел себя, как трус…

— Нет, неправда! Ты пытался быть честным…

— Я был трусом, Джейн, — перебил он ее. — Я надеялся, что наваждение пройдет, когда ты уедешь. Я считал, что нельзя переносить мои кошмары на тебя… и до сих пор так думаю. Но оказалось, что без тебя я ни на что не способен в этой жизни. Я не могу ни спать, ни есть. Я не могу работать. Я понял, что лучше буду трусом с тобой, чем трусом без тебя. Если я все еще нужен тебе — вот он я. Если ты прогонишь меня, я сойду с ума.

— Мне нет смысла прогонять тебя, — сказала она. — Потому что, где бы я ни была, ты все равно остаешься в моем сердце.

— Боюсь, что ты все-таки не понимаешь меня до конца. Я не заслуживаю тебя! Жизнь со мной может стать для тебя адом. Вспомни, что я рассказывал тебе. Мое детство, моя жизнь с Иветт… Я не могу передать все, что я чувствую!

— Я освобожу тебя. — Джейн придвинулась к нему поближе и взяла за руку. — Ты слышишь? Я освобожу тебя от прошлого!

— А ведь я к тому же ужасно ревнив. Когда я увидел, как Доминик обнимает тебя, то был готов разорвать его в клочья! Ты сможешь жить с таким человеком?